В роду Самар жил один нанаец — Лa. Была у него дочка, Айога. Красивая девочка. Все её любили. И все говорили, что красивее дочки Ла никого нет — ни в этом, ни в каком другом стойбище. Айога загордилась. Стала разглядывать себя. И понравилась сама себе. Смотрит — не может оторваться. Глядит — не наглядится. То в медный таз начищенный смотрится, то на своё отражение в воде.
Совсем ленивая стала Айога. Всё любуется собой. Вот однажды говорит ей мать:
— Принеси воды, дочка! Айога отвечает:
— Я в воду упаду.
— А ты за куст держись, — говорит ей мать.
— Куст оборвётся, — говорит Айога.
— А ты за крепкий куст возьмись.
— Руки поцарапаю... Говорит Айоге мать:
— Рукавицы надень.
— Изорвутся, — говорит Айога. А сама всё в медный таз смотрится — какая она красивая!
— Так зашей рукавицы иголкой.
— Иголка сломается.
— Возьми толстую иголку, — говорит отец.
— Палец уколю, — отвечает дочка.
— Напёрсток возьми...
— Напёрсток прорвётся.
Тут соседская девочка говорит матери Айоги:
— Давай за водой схожу, мать!
Пошла девочка на реку и принесла воды, сколько надо.
Замесила мать тесто. Сделала лепёшки. На раскалённом очаге испекла. Увидела Айога лепёшки, кричит:
— Дай мне лепёшку, мать!
— Горячая она, руки обожжёшь, — отвечает мать.
— А я рукавицы надену, — говорит Айога.
— Рукавицы мокрые...
— Я их на солнце высушу...
— Покоробятся они, — отвечает мать.
— Я их мялкой разомну.
— Руки заболят, — отвечает мать. — Зачем тебе, дочка, трудиться, красоту свою портить? Лучше я лепёшку той девочке дам, которая рук не жалеет.
Взяла мать лепёшку и отдала соседской девочке.
Рассердилась Айога. Пошла на речку. Смотрит на своё отражение в воде. А соседская девочка сидит на берегу, лепёшку жуёт. Потекли слюнки у Айоги. Стала она на ту девочку оглядываться. Шея у неё вытянулась — длинная стала. Говорит девочка Айоге:
— Возьми лепёшку, Айога, мне не жалко.
Разозлилась Айога на девочку. Зашипела, замахала руками, пальцы растопырила, побелела вся от злости. Так замахала руками, что руки в крылья превратились.
— Не надо мне ничего-го-го! — кричит.
Не удержалась на берегу. Бултыхнулась в воду Айога и обратилась в гуся. Плавает и кричит:
— Ах, какая я красивая! Го-го-го-го! Ах, какая я красивая...
Плавала, плавала, пока по-нанайски говорить не разучилась. Все слова забыла. Только имя своё не забыла, чтобы с кем-нибудь её, красавицу, не спутали. Кричит, чуть людей завидит:
— Айога-га-га! Айо-га-га-га!
Жила-была девочка. Звали ее Айога. Все ее любили и говорили, что красивее ее никого нет ни в одном стойбище. Загордилась Айога. Стала часто любоваться собою. Глядит на себя - не наглядится. То в медный таз начищенный смотрится, то своим отражением в воде любуется. Некогда Айоге делом заниматься. Все только любуется собой. Вот однажды говорит ей мать: - Принеси воды, дочка! Айога отвечает: - Я могу в воду упасть. - А ты за куст держись,- говорит ей мать. - Руки поцарапаю. - Рукавицы надень. - Изорвутся,-говорит Айога. А сама все в медный таз смотрится, какая она красивая. - Разорвутся, так зашей рукавицы иголкой. - Иголка сломается... - Возьми толстую иголку. - Палец уколю. - Наперсток возьми из крепкой равдуги. - Наперсток прорвется. Тут соседская девочка говорит матери Айоги: - Давайте я за водой схожу! Пошла и принесла воды. Замесила мать тесто, сделала лепешки. Испекла их на раскаленном очаге. Увидела Айога лепешки и кричит: - Дай мне лепешку, мама! -Горячая она, руки обожжешь,-отвечает мать. - Рукавицы надену. - Рукавицы мокрые. - Я их на солнце высушу. - Покоробятся. - Я их мялкой разомну. - Руки заболят,- отвечает мать.- Зачем тебе, дочка, трудиться, красоту свою портить? Лучше я лепешку той девочке отдам, которая рук своих не жалеет... Взяла мать лепешку и отдала соседской девочке. Рассердилась Айога. Пошла на реку, села на берегу и смотрит на свое отражение в воде. А соседская девочка стоит рядом и лепешку жует. Потекли слюнки у Айоги. Стала она на девочку поглядывать. Шея у нее и вытянулась - стала длинная-длинная. Говорит девочка Айоге: - Возьми лепешку, мне не жалко! Разозлилась тут Айога. Побелела вся от злости, зашипела, пальцы растопырила, замахала руками - и руки в крылья превратились. - Не надо мне ничего-го-го!..- кричит. Не удержалась Айога на берегу. Бултыхнулась в воду и обратилась в гуся. Плавает и кричит: - Ах, какая я красивая! Го-го-го... Ах, какая я красивая!.. Плавала, плавала, пока говорить не разучилась. Все слова забыла. Только имя свое не забыла, чтобы с кем-нибудь ее, красавицу, не спутали. Чуть людей завидит, кричит: -Айо-га-га-га-га!.. Айо-га-га-га!..
Жил в роду Самаров один нанаец - Ла. Была у него дочка по имени Айога. Красивая была девочка Айога. Все её очень любили. И сказал кто-то, что красивее дочки Ла никого нету - ни в этом и ни в каком другом стойбище. Загордилась Айога, стала рассматривать своё лицо. Понравилась сама себе, смотрит - и не может оторваться, глядит - не наглядится. То в медный таз начищенный смотрится, то на своё отражение в воде.
Ничего делать Айога не стала. Всё любуется собой.
Ленивая стала Айога.
Вот один раз говорит ей мать:
Пойди воды принеси, Айога!
Отвечает Айога:
А я в воду упаду.
А ты за куст держись!
Куст оборвётся! - говорит Айога.
А ты за крепкий куст возьмись!
Руки поцарапаю…
Говорит Айоге мать:
Рукавицы надень!
Изорвутся, - говорит Айга. А сама всё в медный таз смотрится: ах, какая она красивая!
Так зашей рукавицы иголкой!
Иголка сломается!
Толстую иголку возьми! - говорит отец.
Палец уколю, - отвечает дочка.
Напёрсток из крепкой кожи - ровдуги - надень!
Напёрсток прорвётся, - отвечает Айога, а сама - ни с места.
Тут соседская девочка говорит:
Я схожу за водой, мать!
Пошла девочка на реку и принесла воды, сколько надо.
Замесила мать тесто. Сделала лепёшки из черёмухи. На раскалённом очаге испекла. Увидела Айога лепёшки, кричит матери:
Дай мне лепёшку, мать!
Горячая она - руки обожжёшь, - отвечает мать.
А я рукавицы надену, - говорит Айога.
Рукавицы мокрые.
Я их на солнце высушу!
Покоробятся они, - отвечает мать.
Я их мялкой разомну!
Руки заболят, - говорит мать. - Зачем тебе трудиться, красоту свою портить? Лучше я лепёшку той девочке отдам, которая своих рук не жалеет!
И отдала мать лепёшку соседской девочке.
Рассердилась Айога. Пошла на реку. Смотрит на своё отражение в воде. А соседская девочка сидит на берегу, лепёшку жуёт. Стала Айога на ту девочку оглядываться, и вытянулась у неё шея: длинная, длинная стала. Говорит девочка Айоге:
Возьми лепёшку, Айога! Мне не жалко.
Совсем разозлилась Айога. Замахала на девочку руками, пальцы растопырила, побелела вся от злости - как это она, красавица, надкушенную лепёшку съест! Так замахала руками, что руки у неё в крылья превратились.
Не надо мне ничего-го-го! - кричит Айога.
Не удержалась на берегу, бултыхнулась в воду Айога и превратилась в гуся. Плавает и кричит:
Ах, какая я красивая! Го-го-го! Ах, какая я красивая!..
Плавала, плавала, пока по-нанайски говорить не разучилась. Все слова забыла.
Только имя своё не забыла, чтобы с кем-нибудь её, красавицу, не спутали; и кричит, чуть людей завидит:
Ай-ога-га-га! Ай-ога-га-га!
В роду Самаров жил один нанаец — Ла. Была у него дочка — Айога. Красивая девочка. Все её очень любили…
Айога загордилась. Стала рассматривать своё лицо. И понравилась сама себе. Смотрит, не может оторваться. Глядит не наглядится. То в медный таз начищенный смотрится, то на своё отражение в воде любуется. Совсем стала Айога ленивая. Всё любуется собой.
Вот однажды говорит ей мать:
— Пойди принеси воды, Айога!
Дочка отвечает:
— Я в воду упаду.
— А ты за куст держись, — говорит ей мать.
— Куст оборвётся! — отвечает Айога.
— А ты за крепкий куст возьмись.
— Руки поцарапаю…
Тут соседская девочка говорит матери Айоги:
— Я схожу за водой, мать.
Пошла и принесла воды.
Замесила мать тесто. Сделала лепёшки. На раскалённом очаге испекла. Увидела Айога лепёшки, кричит:
— Дай мне лепёшку, мать!
— Горячая она. Руки обожжёшь, — отвечает мать.
— Я рукавицы надену, — говорит Айога.
— Рукавицы мокрые.
— Я их на солнце высушу.
— Покоробятся они, — отвечает мать.
— Я их мялкой разомну.
— Руки заболят, — отвечает мать. — Зачем тебе трудиться, красоту свою портить? Лучше я лепёшку той девочке отдам, которая рук своих не жалеет.
Взяла мать лепёшку и отдала соседской девочке. Рассердилась Айога. Пошла за дверь, на реку. Смотрит на своё отражение в воде.
А соседская девочка жуёт лепёшку. Стала Айога на девочку оглядываться. Шея у неё вытянулась — длинная стала. Говорит девочка Айоге:
— Возьми лепёшку. Мне не жалко!
Совсем разозлилась Айога. Зашипела. Замахала руками, пальцы растопырила, побелела вся от злости — так замахала, что руки у неё в крылья превратились.
— Не надо мне ничего-го-го! — кричит.
Не удержалась на берегу, бултыхнулась в воду Айога и превратилась в гуся. Плавает и кричит:
— Ах, какая я красивая! Го-го-го! Ах, какая я красивая!..
Плавала, плавала, пока по-нанайски говорить не разучилась. Все слова забыла.
Только имя своё не забыла, чтобы с кем-нибудь её, красавицу, не спутали, и кричит, чуть людей завидит.
— Ай-ога-га-га! Ай-ога-га-га!
— КОНЕЦ —
Нанайская народная сказка с иллюстрациями: Г. Д. Павлишина
Жила-была девочка. Звали ее Айога. Красивая девочка. Все ее любили и говорили, что красивее Айоги ни в одном стойбище нет.
Загордилась Айога. Стала часто любоваться собою. Глядит на себя — не наглядится. То в медный таз начищенный смотрится, то своим отражением в воде любуется.
Некогда Айоге делом заниматься. Все только любуется собой.
Вот однажды говорит ей мать:
— Принеси воды, дочка!
Айога отвечает:
— Я могу в воду упасть.
— А ты за куст держись, — говорит ей мать.
— Куст оборвется! — отвечает Айога.
— А ты за крупный куст возьмись.
— Руки поцарапаю.
— Рукавицы надень.
— Изорвутся, — говорит Айога. А сама все в медный таз смотрится, какая она красивая.
— Разорвутся, так ты зашей рукавицы иголкой.
— Иголка сломается...
— Возьми толстую иголку.
— Палец уколю! — отвечает дочка.
— Наперсток возьми.
— Наперсток прорвется!
Тут соседская девочка говорит матери Айоги:
— Давайте я схожу за водой.
Пошла на реку и принесла воды.
Замесила мать тесто, сделала лепешки. На раскаленном очаге испекла. Увидела Айога лепешки, кричит:
— Дай мне лепешку, мама!
— Горячая она, руки обожжешь, — отвечает мать.
— Рукавицы надену, — говорит Айога.
— Рукавицы мокрые.
— Я их на солнце высушу.
— Покоробятся.
— Я их мялкой разомну.
— Руки заболят, — отвечает мать. — Зачем тебе, дочка, трудиться, красоту свою портить? Лучше я лепешку той девочке отдам, которая рук своих не жалеет.
Взяла мать лепешку и отдала соседской девочке. Рассердилась Айога. Пошла на реку, села на берегу и смотрит на свое отражение в воде. А соседская девочка стоит рядом и лепешку жует. Стала Айога на девочку поглядывать. Шея у нее вытянулась — стала длинная- Длинная.
Говорит девочка Айоге:
— Возьми лепешку. Мне не жалко!
Разозлилась тут Айога. Побелела вся от злости, зашипела, замахала руками, пальцы растопырила — руки у нее в крылья превратились.
— Не надо мне ничего-го-го!.. — кричит.
Не удержалась Айога на берегу. Бултыхнулась в воду и обратилась в гуся. Плавает и кричит:
— Ах, какая я красивая! Го-го-го! Ах, какая я красивая!..
Плавала, плавала, пока говорить не разучилась. Все слова забыла. Только имя свое не забыла, чтобы с кем-нибудь ее, красавицу, не спутали. Чуть людей завидит, кричит:
— Ай-ога-га-га! Ай-ога-га-га!